Сколько я себя помню, я всегда была недовольна своим носом. Наверное, лет в одиннадцать, впервые увидев себя в зеркало в профиль, ужаснулась – это мой нос? Не может быть! Большой, с нелепой нашлёпкой на кончике…

 

Тогда, в далёких 80-х я не знала про пластические операции, а то замучила бы родителей, настаивая переделать мой «рубильник». Но к моему 18-летию о ринопластике уже заговорили, я читала, смотрела и многое знала про эту операцию. Конечно, я стала мечтать, что сделаю операцию! Я хотела только переделать кончик - убрать эту ужасную «плебейскую нашлепку» и получить породистый, тонкий «клювик».

 

Тогда говорили, что операцию можно делать, если тебе уже исполнился 20 лет, и я честно ждала этого возраста. К тому времени я уже знала хорошего пластического хирурга в нашем городе, и даже узнала, что одна моя подруга делал у него ринопластику! Я смело пошла на консультацию. Доктор осмотрел мой нос, сказал, что в операции не отказывает, велел сдать анализы, но предупредил: «Хрящ – дело непредсказуемое, он может снова вырасти через какое-то время, и не факт, что не будет хуже, чем сейчас». Я напряглась. Потом врач рассказал, что нужно будет неделю ходить в гипсе, а после ещё, возможно, колоть какие-то рассасывающие уколы, затем год реабилитации и… я испугалась! Неделя в гипсе для меня, студентки театрального ВУЗа, а потом ещё целый год осторожничать, а у меня в институте сцендвижение, сценический бой, танцы… 

 

Операцию я делать не стала, но на многие годы ринопластика осталась моей главной мечтой. Я была уверена, что все мои проблемы от некрасивого носа! Не влюбился парень – потому что нос некрасивый. Нагрубили в автобусе – ну правильно, а как ещё разговаривать с девушкой, у которой такой нос! Не дали заслуженную премию на работе – с такими носами не положено. Комплекс некрасивого носа с каждым годом усугублялся, и вся это глупость про подростковую неуверенность в себе, которая якобы проходит с возрастом - полная ерунда. Я зациклилась, я страдала и ни на минуту не забывала о том, что я женщина с некрасивым носом. На всех фотографиях того времени я ненавязчиво прикрываю рукой середину лица. Я стояла перед зеркалом, сжимала пальцами дурацкую нашлепку и повторяла: «Вот так бы убрать, я ж не прошу идеальный нос, только бы чуть-чуть, чтобы вот тут остренько…» 

 

Мысли об операции не отпускали, но прежние страхи сменились другими – я ужасно боюсь общего наркоза.

 

И вот, когда мне уже исполнилось 42 года, я вдруг от случайного человека узнала – оказывается, ринопластику можно делать под местным наркозом!!! Я перечитала массу статей и – о, чудо! – действительно, можно обойтись без общего! Я позвонила той самой подруге, которая в юности переделала свой нос и к моему великому удивлению она подтвердила, что даже тогда, в начале 90-х делала операцию под местным обезболиванием! 

 

- И ты столько лет молчала?! - возмущалась я. – Как много времени потеряно! Я бы давно могла иметь породистый нос!

 

Всё было решено. И уже через пару дней я зашла в кабинет того же врача, который много лет назад консультировал меня. Теперь он стал маститым хозяином собственной клинике, мастером своего дела, у которого делали операции многие знаменитости.

 

- Здравствуйте, - сказала я, входя. – Я уже была у вас на консультации.

 

- Когда? – спросил доктор, заглядывая в свой ежедневник.

 

- Двадцать два года назад, – улыбнулась я.

 

Доктор поднял на меня удивленные глаза.

 

- Да… Долгая у нас с вами получилась встреча!..

 

В операции мне не отказали, анализы у меня были хорошие, возраст (чего я боялась) не стал помехой и вот я уже в палате, меня в очередной раз фотографируют и на всякий случай спрашивают – не передумала ли я? Передумать? Когда я так долго к этому шла? Ни за что! 

 

Я в сотый раз вычерпываю доктору мозг рассказами о том, что мне нужен «породистый» нос, что я хочу быть похожа на персидскую княжну, что кончик должен быть «тоненький-тоненький и остренький-остренький». Доктор настаивает на том, чтобы чуть приподнять кончик, но я ненавижу курносых простушек и не соглашаюсь ни в какую.

 

… Боли я не чувствовала. Сначала было страшно, потом я крепко вцепилась в руку медсестре, потом успокоительный укол... 

 

- Долго ещё? – спрашиваю после минутного забытья.

 

- Операция закончена, - слышу голов доктора и не верю своему счастью – это всё? Мне казалось, что прошла минута, не больше!

 

Я осталась ночевать в клинике, на следующий день мне вынули турундочки и отправили домой. Неделю я жила в предвкушении. Чувствовала я себя прекрасно, никакого дискомфорта. И, когда на восьмой день, сняли гипс, я ахнула! Нос был таким, какой я себе представляла! Тоненький, изящный, с остреньким кончиком, ПОРОДИСТЫЙ!

 

С этого момента началась моя новая жизнь. Я полюбила своё лицо. Теперь мне нравится фотографироваться! Я горжусь своим тонким носом, как доказательством благородного происхождения. Как раньше я постоянно думала о беспородной нашлепке, так теперь я всегда помню о том, что у меня аристократичный профиль.

 

Надо сказать, что никто из окружающих не заметил изменений, но, когда я хочу показать, что было и что стало, достаю свою фотографию «до» и слышу удивленное:

 

-Ой, и правда, совсем другой нос! Тебе идет.

 

Ещё бы! И пусть мой общий образ не изменился, главное, что этот мелкий, но противный недостаток, который портил мне всю жизнь, теперь в прошлом!

 

Прошло больше двух лет. Хрящ и правда стал выкидывать фокусы – стал утолщаться, чуть-чуть искривился, кончик опустился вниз (зря я не прислушалась к доктору и не согласилась немного его приподнять). Мне пару раз кололи дипроспан, но таким идеальным, как в первые недели после операции, нос уже не стал. И всё равно по сравнению с тем, что было, он прекрасен! Я рада, что решилась на ринопластику и жалею только об одном – что не сделала её раньше.